Новый показ Louis Vuitton, прошедший 27 июля 2025 года на мосту Александра III в Париже, вновь вызвал бурные обсуждения в модной индустрии. За режиссуру шоу и креативную концепцию вновь отвечал Фаррелл Уильямс — музыкант, продюсер и нынешний арт-директор мужской линии французского дома. Однако, несмотря на высокую планку, которую всегда задаёт Louis Vuitton, коллекция весна-лето 2026 оставила двойственное впечатление.
Фаррелл продемонстрировал верность собственному визуальному коду, где сочетаются элементы уличного стиля, хип-хопа и роскоши. Однако даже эффектные декорации и присутствие звёзд первой величины — от Рианны до Тайлера, The Creator — не смогли отвлечь внимание от основной проблемы: коллекции снова не хватило цельности. Отсутствие единой концепции проявилось и в стилистике образов, и в неожиданных решениях — например, пуховик с тотальным логотипом LV, будто сошедший с подиума 2015 года. Такой элемент скорее отсылает к эпохе логомании, нежели предлагает что-то свежее.
Попытка быть собой, но в чужом доме
С момента назначения в феврале 2023 года на должность креативного директора мужской линии Louis Vuitton, Фаррелл Уильямс стал первым афроамериканцем в этой роли после ухода Вёрджила Абло. Тогда назначение вызвало оживлённые споры, но руководство модного дома объясняло выбор желанием расширить культурные коды бренда, привлечь новую аудиторию и дать артисту свободу самовыражения. Однако за четыре сезона — от дебюта на Пон-Нёф летом 2023 до недавнего шоу на мосту Александра III — стало понятно, что дизайнер не смог предложить Louis Vuitton собственный взгляд на моду, сопоставимый по силе с влиянием его предшественника.
Коллекции Уильямса демонстрируют вкус, эрудицию и тягу к зрелищности, но в них не чувствуется архитектуры. Вместо цельного высказывания зритель видит набор симпатичных, но несвязанных между собой идей. От золотых валенок до ковбойских шляп — всё это эффектно, но не работает как система. Кажется, будто Фаррелл остаётся Фарреллом, но не становится частью Louis Vuitton. И именно это вызывает тревогу: бренд, обладающий такой историей и визуальным кодом, требует не просто шоу, а мета-комментария, выстроенного в логическую цепь.
Где граница между артистом и дизайнером?
Индустрия не впервые сталкивается с вызовом: может ли артист, пришедший извне, успешно возглавлять модный дом? Примеры Джона Гальяно или Кима Джонса показывают, что дизайнерское образование — не единственный путь, но нужно обладать талантом чувствовать форму, контекст, структуру. Фаррелл — несомненно, визуальный мыслитель, но его подход ближе к стилизации, чем к формообразованию. Вспомним, как в 2004 году он уже сотрудничал с Louis Vuitton, создав линию ювелирных украшений в тандеме с Марком Джейкобсом. Тогда это была капсула. Сегодня — целый сезон, и к нему предъявляют другие требования.
Собрать лукбук, продать кепки и устроить праздник на мосту — этого мало. Дом Louis Vuitton, основанный в 1854 году, прошёл путь от чемоданчиков до статуса одного из самых влиятельных модных брендов мира. И теперь его лицо — Фаррелл, поп-культурный герой, но не рассказчик. Не архитектор. В этом и кроется парадокс: креативный директор должен быть визионером. Пока же создаётся ощущение, что у Vuitton — лицо, но не голос.